Выпадение «небесной манны» в Беларуси

Сегодня мало кто вспоминает «небесную манну» при выпадении с неба необычных осадков или удачно найденных природных суррогатах хлеба, тогда как в середине XIX века практически только такое сравнение и напрашивалось.

«Свенцянская манна»

Это случай, произошедший в 1846 году в окрестностях г. Сморгони, освещался не только белорусскими газетами, о нем писали многочисленные передовицы по всему миру, упоминал о нем и знаменитый собиратель загадочных случаев Чарльз Форт. Со ссылкой на журнал «Comptes Rendus» он писал:

«В городе Вильно, Литва, 4 апреля 1846 года во время грозы выпали массы вещества, состоящего из комков размером с орех, которое описывается как смолистое и в то же время студенистое. Оно не имело запаха, но при сжигании распространяло очень сильный сладковатый запах. Оно описывается как похожее на желатин, но гораздо плотнее, однако, после пребывания в воде в течение 24 часов оно разбухло и стало совершенно желеобразным… Оно было сероватого цвета».

Между тем произошло это событие не в Вильно, а на территории современной Беларуси, возле г. Сморгонь Гродненской области. Наиболее подробно оно было освещено в одном из номеров «Виленских губернских ведомостей» и «Журнале Министерства Внутренних дел». Все остальные публикации являлись лишь вариациями этих статей. Приводим здесь текст из «Виленских губернских ведомостей» (№24 за 1846 год).

«Граф Константин Тизенгауз, в письме своем, писанном на имя Мюнхенского профессора зоологии, Г. Вагнера, которое заимствуем мы из издаваемого в С. Петербурге па польском языке «Тыгодника», сообщает следующее:

«Я думаю, что описание случившегося на Востоке явления, любопытного в отношении естественной истории, давно уже вам известно. В Константинопольском Вестнике, два раза напечатано было известие о выпавшей, в весьма значительном количестве, манне с неба, в Малой Азии, в окрестностях Сирвигисаркаго Пашалыка, и во многих других местах в 1841 г., и в нынешнем в Еннишере, где жители, томимые голодом, воспользовались этим небесным произведением, употребляя его вместо хлеба, и т. д.

Но это редкое явление тем более любопытно для просвещенного естествоиспытателя, что оно возобновилось и в наших странах. Не в большом расстоянии от Постав, места моего пребывания, на мызе Завель, принадлежащей к местечку Сморгонь, лежащей на правом берегу реки Вилии, Виленской губернии в Свенцянском уезде, между 54° 45′ широты, и 44° долготы, 22 мая, при ясной и теплой погоде, при температуре 10 градусов тепла по термометру Реомюра, и при высоте барометра 27 дюймов 6 линий, когда состояние атмосферы нисколько не предвещало бури, при юго-западном ветре, в 6 часов пополудни, появилась значительная туча с громовыми ударами, из коих одним сожжен мой хлебный магазин, и проливным теплым дождем, который шел в продолжение всей ночи.

На другой день, утром, управитель мызы Завель, по имени, Вроблевский, заметил из окна что-то похожее на градины, покрывавшие изредка дерн в прилегающем к дому саду; чтобы лучше убедиться, он тотчас вышел туда и, к удивлению своему, вместо градин нашел неизвестный ему состав в виде небольших раздробленных шариков, которых набрал полную тарелку, и поставил на солнце для просушки.

Эти шарики, по его рассказу разной величины, то есть от обыкновенного ореха доходившие до величины грецкого, были все раздроблены, однако из распавшихся частей можно было заключить о наружности целых шариков. Части были извне выпуклы, совершенно гладкие, в изломе несколько жестковаты, довольно прозрачны как студень, но плотны и хрупки.

Спустя четыре дня потом, он же Вроблевский собрал еще несколько остатков этого состава, который, несмотря на беспрерывный дождь, не подвергся порче. Человек, рассказавший мне эти подробности, известен по испытанной мною его верности, и я ручаюсь в действительности его рассказа, темь более, что он не имел причины обманывать меня, и даже не подозревал, чтобы это была манна.

Состав этот, сообщенный мне в незначительном количестве, совершенно сух и находится в частях разной величины; самые большие весят до 5 граммов; в естественном своем состоянии состав сей ноздреват, похож на тесто, волокнист, цвета светло-серого, несколько прозрачен и довольно тверд, запаха не имеет никакого, вкус обнаруживает едва различимый, крахмальный; в мготи растирается в весьма белую муку.

Сравнительная тяжесть его не много значительнее воды, будучи зажжен горит, желтым пламенем с шумом, издавая запах жженого сахара, и оставляя мало угля. Находясь в воде около суток, бухнет вдвое, получая вид студеня, но не разлагается. При растирании между пальцами раздробляется в мелкие кусочки, которые не липнут к ним. Разлагается, по большей части в алкоголе; алкогольный раствор, впускаемый каплями в дистиллированную воду, оседает муть в виде голубоватого облака, который довольно долго держится на поверхности, прежде чем опустится на дно.

Нельзя сомневаться в том, что природа этого состава занимает место среднее между камедью-живицею и живицею, и что это может быть действительная Манна Ман-Гу священного писания».

Р. S. Состав этот, кажется, составляет органическое вещество, растительное sui generis, и мог случайно образоваться из растительных бальзамических паров, накопившихся в верхних слоях атмосферы и электричеством преобразованных.

Оливер и Эренберг называют действительною манною, два сладко-крахмальные состава, известные на Востоке под именем «Манна-Терпьябин», один из сих составов выходит из кустарника Alhagi camelorum и maurorum, в виде Трагакантской камеди; другой образуется на концах ветвей кустарника Tamarix mannifera посредством насекомого Coccus manniparus» .

Как видно, состав выпавшего вещества был описан настолько подробно, что даже спустя более чем 170 лет, сохраняется высокая вероятность, что он сможет быть идентифицирован современными специалистами. Далеко не каждый «неизвестный образец» и сегодня подвергают столь тщательному анализу.

Впрочем, уже тогда появились довольно обоснованные предположения, которые были изложены в «Журнале Министерства внутренних дел», а после перепечатаны почти дословно «Виленскими губернскими ведомостями» . Начало статьи дублирует уже известные нам сведения, но затем приводятся новые факты.

«…В последствии, явилось в сущности сходное, хотя менее определительное, мнение известного Виленскаго естествоиспытателя Г. Юндзилла, который полагал, что «всякая манна падающая из атмосферы, есть произведение метеорическое, образующееся непонятным для нас образом, точно так же, как известные аэролиты и массы атмосферического железа».

Было и другое, гораздо простейшее объяснение, что все это не что иное, как «остатки растительных корней, размытых в земле проливным дождем».

Между тем, местное Губернское начальство возложило на Доктора медицины Римкевича, точное и подробное дознание всех обстоятельств, сопровождавших явление, в самом фольварке Завель.