У Пушкина была любовь

Одни гении любят роковых женщин, другие – преданных, третьи – красивых. У Пушкина была любовь – Наталья Николаевна Гончарова. Она пленила его необычной красотой, тактом, естественностью, отсутствием всякого жеманства, прелестной манерой держать себя. Она прожила с Пушкиным шесть запоминающихся лет, и родила четверых детей. Пушкин был ревнив, дрался на дуэли с Дантесом и погиб.

Наталью Николаевну винили в гибели Пушкина. В письмах и мемуарах многие писали о жене поэта как пустой светской даме, далекой от интересов и дел мужа, и занятой только собой и своими успехами в свете. Другие в корне с этим не соглашались. Какой же она, все-таки, была? Какова мера ее вины? Любила ли Пушкина?

Счастливое время
Пушкин встретил ту единственную женщину, тот редкий тип, которую он долго искал. Любовь Пушкина к жене «была безгранична, — вспоминала В. А. Нащокина, — она была его богом, которому он покланялся, которому верил всем сердцем… ».

Натали умела сглаживать контрасты мужа, снимать раздражение, напряжение, успокаивать «африканского зверя», найти единственные слова и интонации.

Д.Ф. Фикельмон, хозяйка петербургского салона, в своем дневнике отметила: «Госпожа Пушкина, жена поэта, пользуется самым большим успехом. Это – образ, перед которым можно оставаться часами, как перед совершеннейшим созданием творца…».

Жизнь текла: Пушкин писал стихи и прозу, Натали большей частью занималась домом, детьми, помогала Пушкину по издательской деятельности. Они вместе посещали балы. В общем, всё в семейной жизни было в порядке.

Отступление
Вот одно из писем, отправленное Натальей Николаевной князю Петру Андреевичу Вяземскому (не позднее 1837 – 1859 г). Сама идея о том, что по письмам (скорее, по почерку) можно определять свойства личности, не нова. Текст письма может содержать не только информацию о человеке, но и передавать его внутренний мир. Если чуть-чуть разобраться, кое-что становится понятным в характере Натали.

Письмо, написанное, наверное, в первые годы после гибели Пушкина.
Натали становилась человеком неспокойным, нервничала, была даже импульсивна: неритмичное, непредсказуемое письмо, периодические вспышки энергии — то сильный, то слабый нажим.

Нажим в почерке показывает количество внутренней энергии человека. Ей невозможно было долго выдерживать жесткую линию поведения – не хватало запаса энергии. «Твердость — не есть основа моего характера», — признавалась Наталья Николаевна.

В почерке чувствуется миролюбие натуры (округлость начертаний, т.е. линии в буквах пересекаются не под прямым углом, а округло). Характер был в основном мягкий, но в моменты ответственности, она на короткое время была решительна и напориста (об этом чуть дальше).

Весь свет говорил о ее сдержанности, почти холодности, ее неразговорчивости, отсутствии воображения. Она действительно на людях производила впечатление замкнутого, бесчувственного человека, хотя в душе – море сильных переживаний. Финальные штрихи, загибающиеся вверх над словами (1), говорят о мечтательности, богатом воображении, впечатлительности. Чем крупнее петли в нижней зоне (буквы «у», «з»), тем сильнее развито воображение (2).

Долгое время полагали, что Наталья Николаевна не занималась семьей и домом. Блестящая светская красавица, очаровательная Натали в письмах к брату предстает вполне земной женщиной, беспокоящейся о семье. Удлинение нижних частей букв («р», «у», «з») говорит о ней, как о сугубо практичной женщине, рассудочно относящейся к действительности.

Она деликатна, скромна, застенчива. Но это отнюдь не значило, что она бесхарактерна. Заставляла себя на короткое время быть строгой и требовательной. Обратите внимание на нижние кинжальные отростки буквы «р» (3). Наталья Николаевна обладала способностью к отстаиванию своих жизненных интересов, была упорна и напориста. Вся тактика строилась на решительности и желании привлечь к себе внимание. Кроме агрессивности и самоуверенности, иных способов, правда, у нее не было.

Если кого-то из родственников или близких людей обижали, или что-то случалось в доме – она смело шла в бой!

Не виноватая я…
В семействе Пушкиных появились и появлялись дети. По свидетельству А. П. Араповой, дочери Гончаровой-Ланской: «Время ли отозвалось пресыщением порывов сильной страсти, или частые беременности вызвали некоторое охлаждение в чувствах Александра Сергеевича…». Княгиня Вера Федоровна Вяземская, хорошо осведомленная о семейной жизни Пушкиных, также рассказывала о том, что Наталья Николаевна привыкла к неверностям мужа и таким образом обрела хладнокровное спокойствие. Это спокойствие должно было чем-то завершиться…

В 1835 году Наталья Николаевна познакомилась с французским подданным Жоржем Дантесом. Молодой кавалергард (он родился в 1812 году, как и Наталья Николаевна), пользовался большим успехом в дамском обществе. Вспыхнула влюбленность в «белокурого остроумного котильонного принца», по определению А. Ахматовой. О ее предполагаемой связи с Дантесом шушукался весь свет.

В конце концов, у Дантеса состоялся разговор с Натальей Николаевной. Об этом он сообщил барону Геккерну в письме: «… Она сказала мне: я люблю вас так, как никогда не любила, но не просите у меня никогда большего, чем мое сердце, потому что все остальное мне не принадлежит, и я не могу быть счастливой иначе, чем уважая свой долг. Пожалейте меня и любите меня всегда так, как вы любите сейчас, моя любовь будет вашей наградой». (Абрамович С. Л. «Пушкин в 1836 году»).

Дантес, забывая всякую деликатность благоразумного человека, вопреки всем светским приличиям, обнаружил на глазах всего общества проявления восхищения, совершенно недопустимые по отношению к замужней женщине.

Князь Вяземский писал в своих заметках: «Она должна была удалиться от света и потребовать того же от мужа. У нее не хватило характера…; тут не было ничего преступного, но было много непоследовательности и беспечности».

Она прекрасно все это понимала. Но не видеться с возлюбленным, говорить глазами — было выше ее сил. Она, в тот момент, любила Дантеса.

4 ноября 1836 года городская почта доставила Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивался «диплом рогоносца». Пушкин немедленно послал Дантесу вызов на дуэль. И погиб.

Марина Цветаева писала: «Нет в Наталье Гончаровой ничего дурного, ничего порочного, ничего, чего бы не было в тысячах таких, как она, которые не насчитываются тысячами. Было в ней одно: красавица… Голая красота, разящая, как меч. И – сразила. Просто – красавица. Просто – гений».

Государем и Церковью было заявлено – она невинна. Ну что же, они правы. Но виновницей трагедии, хоть и косвенно, она, все-таки, была! Как писала Шарлота Бронте, поэтесса и романистка: «Любовь, подобно блуждающему огоньку, заведет тебя в глубокую трясину, откуда нет выхода».

Измерения
Натали, конечно, любила Пушкина, но по-своему. Она не всегда понимала его. Ну, например, Пушкин как-то разбудил Натали среди ночи, чтобы продекламировать новые стихи. Она с раздражением сказала, что ночь создана на то, чтобы спать, и он упрекнул себя за свой эгоизм.

Эгоизм Пушкина можно было понять, а вот ее поведение – не знаю… Просто Пушкин и Натали находились в разных измерениях. Натали существовала в нашем трехмерном пространстве (как и все мы). Она жила, посещала балы, рожала детей, занималась домом, а ночью спала! А Пушкин находился в каком-то другом, четырехмерном, что ли, пространстве. У него прибавилось время, то пространство, в котором он периодически бывал. Он всю жизнь писал стихи, даже ночью. Они действительно жили в двух разных измерениях!

Прошло семь лет после гибели Пушкина. В 1844 году она приняла предложение генерала Петра Петровича Ланского, и вышла за него замуж. Детей Пушкина Петр Петрович принял как родных. Наталья Николаевна родила Ланскому еще трех дочерей.

Наталья Николаевна никогда не забывала поэта, и к этому ее чувству муж относился с большим тактом и уважением. Но счастливой и спокойной была только с Ланским – она была нормальной трехмерной красавицей-женой для нормального трехмерного мужа!