Российские самолеты нанесли авиаудары по командным пунктам ИГ в Сирии, Сирия новости, Сирия последние новости, операция в Сирии

Особенностью нынешней операции является ее четкое планирование.  Военной операции предшествовала долгая подготовка, прежде всего на дипломатическом фронте. Владимир Путин заручился согласием или пониманием на ее проведение со стороны всех заинтересованных сторон, которые хотели с ним разговаривать. С Турцией и Израилем договорились о механизме предотвращения военных эксцессов между вооруженными силами, с Америкой и Европой о контурах общего видения будущего Сирии и лично Башара Асада. Именно наличием этих договоренностей объясняется сдержанная, даже в каких-то моментах даже похожая на благожелательную, реакция Вашингтона на российскую операцию. Целью которой является отнюдь не только борьба с запрещенной в России террористической группировкой «Исламское государство» (организация запрещена в России).

Да, ни у одного вменяемого эксперта не было сомнений в том, что Россия обязана помочь в деле ликвидации террористической группировки ИГ. «Единственно верный путь борьбы с международным терроризмом, а в Сирии и на территории соседних с ней стран бесчинствуют именно банды международных террористов, это действовать на упреждение, бороться и уничтожать боевиков и террористов на уже захваченных ими территориях, не ждать, когда они придут в наш дом». Однако помимо озвученной задачи участие Москвы в сирийских делах решает и ряд других вопросов, как стратегических так и тактических.

Так, сирийская кампания ознаменовала качественный переход российской политики на новый уровень: от региональной реактивной к мировой инициативной дипломатии.

До сегодняшнего дня Москва вела себя скорее как региональная держава. В правление Владимира Путина значительная доля сил и средств российской внешней политики уходило на постсоветское пространство, причем тратились они фактически на защиту остатков позиций России в этих регионах от агрессивной политики коллективного Запада. Поначалу эта защита была неуспешной, однако после второго Майдана Россия научилась не уступать в тактике и даже переигрывать коллективный Запад в определенных партиях (отчасти потому, что сам Запад перестал быть коллективным, американские и европейские интересы начали все больше расходиться). Однако великой державе пристала стратегическая глобальная политика, а ее у Москвы не было. По сути вся глобальная политика Москвы строилась на отрицании американской гегемонии и призывам выстраивать многополярный мир. Она была реактивной, не предполагала выстраивание собственной системы координат. Нынешняя же операция в Сирии представляет из себя первую сущностную (в отличие от т.н. «Поворота на восток») российскую инициативу глобального характера, предлагающую решение серьезнейшей мировой проблемы. В результате российская операция в Сирии стала своего рода тестом России на соответствие статусу великой державы — если Москва его пройдет, то ее авторитет поднимется до такого уровня, который позволит Кремлю претендовать на роль одного из ключевых полюсов будущего многополярного мира. Полюса, который будет конструктивно участвовать в процессе решения ключевых проблем будущего мироустройства. Сам факт того, что ассоциируемая с Россией коалиция справилась с задачей, которая оказалась не под силу Америке, даст Москве колоссальные возможности на всем пространстве от Восточной Азии до Латинской Америки. Если же Россия не справится, то она может забыть о своих глобальных претензиях и довольствоваться лишь ролью региональной державы, разгребая кавказские и среднеазиатские дела.

Еще одним смыслом войны является отвлечение внимания. Кое-кто на Западе и в России уже называет операцию российских ВВС желанием Кремля устроить «малую победоносную войну» для того, чтобы переключить внимание населения с внутренних проблем на внешнюю угрозу. Эти люди не совсем правы — внутриэкономическое положение России не столь тяжелое, чтобы властям нужна была новая война, да и все прошлые попытки пойти на такой шаг оканчивались неудачей, а то и революцией. Сирия скорее отвлекает внимание Запада от Украины, и переключает его на решение реальных проблем, где у Москвы, ЕС и США есть перспективы для сотрудничества. Путин очень правильно выгадал момент и вступил в ситуацию тогда, когда ИГ через свои пропагандистские ролики зарекомендовало себя у западных телезрителей как абсолютное зло. Соответственно, в их сконструированном Голливудом сознании Путин, воюющий против ИГ, позиционируется как «добро», или как минимум «не-зло». И Западу будет крайне сложно объяснять на каком основании они собираются новыми санкциями наказывать страну, которая избавляет мир от абсолютного зла.

Однако правильного выбора момента и политической решимости не достаточно для будущей победы. Важнейшая на сегодняшний день задача России — не увязнуть в сирийском кризисе, особенно на фоне эйфории от успехов. Владимир Путин уже заявил, что операция будет иметь исключительно воздушную составляющую, и отходить от этой концепции нельзя. В ином случае Путин получит персональный Афганистан.

Головокружение от успехов может привести и к чрезмерной вере в собственные силы и желанию решить проблему в одиночку, чего тоже стоит избегать. И не только из-за того, что России не хватит ресурсов или политических возможностей. Москва должна работать над расширением коалиции, в том числе и за счет тех государств, которые сейчас входят в «американскую коалицию», и прежде всего за счет суннитских государств. Одна из проблем нынешней «российской» коалиции в том, что она «шиитско-христианская», и это может вызвать ее отторжение определенными слоями суннитского мира. И тем самым помешать России сдать экзамен на статус центра силы нового многополярного мира.

Оставить комментарий