Книга Максима Григорьева и Ольги Ковитиди «Крым: история возвращения» посвящена самому значимому событию новейшей российской внешней политики, истинную важность которого можно будет осознать лишь со временем. Защита Сирии, Ирана, Косово — все это меркнет по сравнению с тем, как Москва, использовав уникальный исторический момент, вернула Крым. Да, в ответ Россия получила санкции, а ее отношения с Западом ухудшились до состояния, сравнимого разве что с холодной войной (а то и хуже). Однако санкции пройдут, отношения через какое-то время восстановятся, а Крым останется российским.
Нужно понимать, что Крым — это не просто какая-то территория с выходом к морю и курортами (как ее рассматривали, например, в бытность нахождения полуострова под юрисдикцией Украины). И даже не территория, население которой всегда ощущало себя частью России и двадцать с лишним лет жило надеждой о возвращении в состав России (эта мысль красной нитью проходит через всю книгу). Крым — это часть архетипа Великой России, с ним связан ряд событий, являющихся частью российского национального самосознания (обороны Севастополя, история российского флота). Без него очень сложно восстановить национальную «самость» россиян, а без этой «самости» говорить о возрождении России — бессмысленно.
Несмотря на то что полуостров вернулся в состав России лишь полгода назад, об этих событиях вышло уже немало исследований и книг. Уникальность данной — в том, что в ее основу легла серия интервью. Авторы поговорили с участниками событий об их взглядах и о причинах, побудивших участвовать в происходящем.
Однако «История возращения» — это не только и не столько сборник интервью. Авторы попытались совместить два жанра — непосредственно беседу со спикерами и параллельный рассказ от себя (о собственных впечатлениях, о различных документах и событиях), разбавляющий цитаты собеседников. Эффект двоякий — с одной стороны, страдает целостность текста (особенно если эти куски вставляются в вопросы авторов спикерам), но, с другой стороны, в чем-то авторы расширяют слова своих собеседников, добавляя к личностному взгляду объективный.
Что касается самого содержания исследования, то через все интервью проходит одна мысль — Крым вернулся домой, в Россию. Многие россияне сегодня, возможно, и не осознают всю важность этого факта — они родились и жили в своей стране. Крым же — та часть России, которая оказалась не просто в чужом, но во враждебном государстве, строящемся на основе отрицания всего российского. «После насильственного захвата власти и государственного переворота, произошедшего на Украине, мы понимали, что они никогда не простят нам наш русский Крым, наш русский язык, нашу историю и культуру, — пишет один из авторов. — Мы понимали, что другого шанса у нас не будет». «Когда в Киеве начался вооруженный переворот, когда он совершался под бандеровскими и нацистскими лозунгами, стало очевидно, что он по сути своей направлен не только против России, но и против русских вообще», — говорит председатель крымского совмина Сергей Аксенов. Ни о какой «революции достоинства», естественно, речи не было. По словам Аксенова, переворот был совершен при помощи «колхозников с Западной Украины, которые о геополитике ничего не знают, зато думают, что их С. Бандера всю жизнь был народным героем».
Развал обанкротившейся во всех смыслах Украины начался с Крыма по двум причинам. Во-первых, на полуострове, в отличие от остальной Украины, заранее поняли, к чему идет. Во-вторых, там было кому поднять народ — в Крыму Партии регионов так и не удалось подавить пророссийские движения, пересажать или маргинализировать лидеров этих движений (как регионалы сделали, например, в Донбассе). И когда элита Партии регионов капитулировала перед путчистами, пророссийские общественные деятели быстро организовали дружины народного сопротивления и продемонстрировали Москве, что Крым готов сопротивляться. И Москва, видя готовность крымчан к изменениям, откликнулась.
Отдельное место посвящено роли «Меджлиса» в происходящих в Крыму событиях. В интервью спикеры рассказывают, что лидеры этой организации изначально встали на сторону Киева и пытались всячески мешать самоорганизации русскоязычной общины полуострова. В этом нет ничего странного — официальный Киев (вне зависимости от цвета правящей в нем элиты) всегда морально и материально поддерживал лидеров крымско-татарской общины Крыма, видя в них некий противовес сильным пророссийским настроениям в Крыму. Местные власти с ними пытались договориться по-хорошему — по словам председателя крымского Госсовета Владимира Константинова, предлагали даже ввести квоты для представителей крымско-татарской народности во всех госучреждениях (они якобы сорвались потому, что татары требовали 50% всех мест). А Мустафу Джемилева принимал лично Владимир Путин. Однако общего языка найти не удалось, и теперь Кремль пытается усилить в Крыму татарские движения, альтернативные «Меджлису». Движения, которые будут защищать интересы всего крымско-татарского сообщества, а не небольшой части его элиты, тесно связанной с Киевом.
Даже если кто-то из читателей не согласен с взглядом авторов на крымские события, книга все равно будет для него полезна. Хотя бы потому, что он получит возможность узнать точку зрения противоположной стороны. И если читатель хотя бы попытается ее понять, то, возможно, насаждаемая антироссийскими СМИ черно-белая картинка начнет окрашиваться в более нейтральные цвета.
Григорьев Максим, Ковитиди Ольга. Крым: история возвращения. — М.: Кучково поле, 2015. — 400 с. Тираж 2700 экз.
Designed by