Кремль, оппозиция и информация в 2016 году

2016 год станет непростым для российской внутренней политики. И дело тут даже не в думских выборах, а в том, что российское общество больше не может развиваться в парадигме выживания. Украинская и сирийские кампании диктуют наступательную  внешнюю политику, которая требует как повышения эффективности управленческого аппарата, так и качества информационного сопровождения российской дипломатии. Постараемся очертить основные направления необходимых перемен.

Власть

Серьезную проблему в 2016 году, как и в 2015, будет составлять рейтинг президента. Многим кажется, что чем он выше, тем он лучше. И нынешние 90 с лишним процентом воспринимаются как грандиозное достижение. Однако это не так. Сверхвысокие рейтинги порождают сверхвысокие или просто чрезмерные ожидания. Иногда их даже нужно проигнорировать, как это было, например, с понятным нежеланием Кремля «пробивать» сухопутный коридор в Крым и Приднестровье. Но когда не решаются стоящие перед страной принципиальные проблемы, это способно породить жесткое разочарование.

Естественно, власти не должны заниматься специальным снижением рейтинга главы государства до нормальных 60-70% через какие-то ошибочные шаги. Речь идет о необходимости «капитализации» излишнего рейтинга в какие-либо важные и нужные, но болезненные реформы. Например, повышение пенсионного возраста.

Возможно, капитализировать рейтинг нужно в виде серьезной борьбы с коррупцией, с серьезными посадками. Сильный удар по позиции власти нанесло то же дело Васильевой (а точнее мизерный срок, который получила эта новомодная поэтесса и художник), и нанесет дело Чайки. Речь не о банальном разочаровании, речь о модели поведения. Власти хотят строить правовое государство, однако это правовое государство должно быть одинаково правовым для всех. В ином случае борьба с низовой коррупцией практически невозможна.

Власть, впрочем, капитализировать рейтинг не  спешит, и понятно почему. Все понимают, что на сегодняшний день государство — это Путин. Россию персонализируют в его лице, а не отождествляют с государственными институтами или другими находящимися у власти политиками. Так, из всех министров кабинета популярными являются лишь два человека. Это министр обороны Сергей Шойгу, за которым его хорошая репутация тянется еще со времен работы в МЧС, и отчасти именно она помогла нынешней популярности Вооруженных сил. А также министр иностранных дел Сергей Лавров, чья жесткая, но корректная позиция на переговорах с «партнерами» нравится населению, а легендарные выходы к журналистам пресс-пула в самолете, в футболке и трениках, вызывают восторг у прессы. Не случайно именно Лавров, с его нетленной фразой «Дебилы, *****», и «вежливые люди» в разных ипостасях и с разной техникой оказываются, наряду с Путиным, изображены на футболках россиян.

Однако за Лавровым и Шойгу — пропасть. Остальные министры либо неизвестны, либо крайне непопулярны среди населения (если продавать куклы вуду с из изображением и комплектом иголок — разойдутся как горячие пирожки). И это проблема, поскольку непопулярное правительство создает серьезные проблемы с сопричастностью. Люди не считают, что эти министры «свои», не воспринимают издаваемые министерствами решения. Да и вообще наличие всего трех популярных политиков во власти ставит перед ней серьезную угрозу делегитимации.

Оппозиция

Еще одним серьезным вызовом в 2016 году должно стать создание серьезной, конструктивной оппозиции. Которая будет не ругать, а критиковать власть.

В любом государстве нужна вменяемая и сильная оппозиция. И даже не для того, чтобы обеспечить принцип сменяемости власти, а для исполнения роли «десятого еврея». Который может оспорить даже, казалось бы, абсолютно верное и логичное государственное решение и добиться его модернизации в каких-то аспектах. Однако это оспаривание должно быть конструктивным и аргументированным, исходить от уважаемых и адекватных оппозиционеров. Таковых в России нет.

Российская оппозиция представлена либо «системными партиями», которые иногда в деле следования за политикой Кремля выступают чуть ли не святее Папы Римского, либо радикальными несистемными силами, играющими с Путиным по принципу нулевой суммы и огульно критикующими любое его решение. Эти несистемные силы позиционируют себя как оппозиция, однако таковой они являются лишь для западных лидеров (которые, как в случае с Каспаровым, намеренно позиционируют не умеющего вести дискуссию человека с рейтингом в районе статистической погрешности чуть ли не как основного противника Путина в стране), а также для узкой радикальной прослойки электората. Прослойки, считающей себя креативным классом, но на деле являющейся, скорее деструктивной. И именно ориентация на эту прослойку обрекает нынешнюю оппозицию на политическое прозябание. Они настолько опасаются потерять уважение этой мизерной группы, что продолжают транслировать их радикальные идеи и тем самым отталкивают от себя колоссальные сегменты электората, у которого действительно появился запрос на серьезную оппозицию.

Возникает ощущение, что т.н. «демократической оппозиции» вообще не нужна поддержка широких масс населения, свидетельством чему стала, например, ситуация с Крымом. Население России практически полностью поддержало воссоединение полуострова с РФ, однако радикальная оппозиция, цепляясь за свой кусочек электората, практически в полном составе выступила в поддержку иностранного государства — Украины. Только через год наиболее хитрый из них — Алексей Навальный — изменил позицию по Крыму, но было уже поздно. С таким подходом к работе с электоратом у этих лидеров нет шанса пройти в Государственную Думу в 2016 году, что плохо не только для них, но и для действующей власти — отсутствие в Думе конкуренции способно привести к ее деградации как законодательного института.

Безусловно, задачей формирования адекватной оппозиции должен заниматься не Кремль — это не входит в его обязанности, да и какая власть будет создавать себе конкурента (хотя он ей не повредит — наличие такой оппозиции встряхнет нынешнюю партию власти, которая за годы работы без конкуренции слишком сильно расслабилась).  Создание оппозиции — дело гражданского общества. Непростое дело, если учесть, что западные санкции серьезно подкосили российский средний класс, но необходимое. Однако для успешного его завершения должно сойтись слишком много звезд. И главная из них — появление на оппозиционной поляне вменяемых лидеров, не являющихся дискредитировавшими себя и само слово «либерализм» политическими пенсионерами из 90-х или же информационными бультерьерами отдельных башен Кремля. Задача архисложная, учитывая существующий в рамках оппозиционной тусовки радикальный тренд, однако если она будет исполнена, то не исключено, что на президентских выборах 2018 мы увидим реальную конкуренцию.

Информация

Ни для кого не секрет, что начавшийся в 2014 году пересмотр Россией несправедливых правил игры с Западом стал причиной резкого кризиса в отношениях между Москвой с одной стороны и Брюсселем с Вашингтоном с другой. И если в политическом и военном отношении Россия могла легко парировать исходящие с Запада угрозы, то в информационном плане она оказалась практически бессильна. Западным СМИ удалось позиционировать в общем-то логичные действия России на Украине и на Ближнем Востоке как некое доказательство ее неадекватности, навязать образ «гориллы с ядерной гранатой».

И дело даже не в том, что подобный имидж мешал России работать с западным обществом — он серьезно осложнял ее политику на постсоветском пространстве, жители которого смотрят западное (или местное националистическое) ТВ, говорящее им об агрессивности России, а затем смотрят российские каналы, где выступающие в духе ура-патриотизма люди, считающие себя политологами и политиками, создавали видимость стремления Кремля всех захватить и подчинить.

В 2015  году, однако, западная пропаганда дала сбой — начало российской операции в Сирии как «силы добра» против абсолютного зла в лице ИГ (запрещенная в России террористическая организация) сорвала всем шаблоны и заставила усомниться, что Кремль — это зло. Однако таким образом имел место лишь локальный успех, который нужно развивать в 2016 году. И сделать это можно только через качественное изменение российской информационной политики. А точнее, наступательного ее аспекта.

Если оборонительным российские СМИ овладели мастерски, и могут донести до российского зрителя смысл государственной политики и ее значение, то внедрять это понимание даже гражданам стран постсоветского пространства категорически не получается. Нужно принципиально менять терминологию и способы подачи информации государственных СМИ. Следует, вероятно, напирать не на наши военные успехи, а на гуманистические ценности, которые побуждают Россию предпринимать силовые акции и которые она продвигает разными способами, и только в крайнем случае — военными. И вообще следует активно вести борьбу на ценностном поле, которое мы сдали Западу давно и практически полностью. В ином случае Кремль может столкнуться с тем, что информационных дивидендов от сирийской кампании не  будет — более того, враждебным России западным СМИ удастся нивелировать выхлоп от российской антитеррористической операции и снова позиционировать Москву как агрессивного и непредсказуемого участника международных отношений. Особенно в свете того, что в том же 2016 году Кремлю придется решать несколько болезненных вопросов на постсоветском пространстве.

Оставить комментарий